Тьма. Испытание Злом - Страница 114

К оглавлению

114

– Это Тьма, – молвил он печально. – Она уродует природу вокруг нас, а мы – часть этой природы. Вы видели деревья в этом лесу? Безобразные, искалеченные… Мы – им под стать… Хотя это еще не самое худшее…

– Слышал предание о короле Обероне? – улучив момент, шепнул Йорген другу. – Я думал, это сказки, не бывает в природе горбатых альвов. Теперь понятно: тот Оберон родился тысячу лет назад, значит, как раз во времена прошлой Тьмы. Вот почему его, бедного, скрючило…

Глава 33,
повествующая о проклятии поселения Айо и тяготах борьбы с оным


И брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет.
А. С. Пушкин

О самом худшем они тоже узнали, и очень скоро. Кальпурций Тиилл не справился с любопытством. Не стоило, конечно, после доброго приема старое поминать, но он все-таки спросил осторожно: не знают ли почтенные хозяева, как получилось, что в мирных прохожих днем пускали стрелы из леса?

Ну конечно, они знали. И очень, очень сожалели. Именно в этом и заключалось главное несчастье поселения Айо. Оно тоже пришло с Тьмой, и прежде чем с ним научились жить, немало народу полегло. Вот уже семь лет подряд каждую полночь в одного из обитателей поселения вселяется безымянное зло. И начинает убивать все живое и неживое, без разбору. Свои, чужие, близкая родня, темная тварь – одержимому все едино, он хочет крови, боли и страха, сам же не боится ни боли, ни смерти, как северный воин-берсеркер.

За первые месяцы этого кошмара население колонии сократилось вдвое. Скольких-то положили одержимые, сколько-то было в этом состоянии убито. Так продолжалось до тех пор, пока жених взбесившейся леди Инноли, не в силах причинить вред любимой, догадался замуровать ее в тесном дупле. Чудо, но разомкнуть дерево одержимая не смогла, обычные способности ей отказали. Всю ночь она билась внутри, выла страшно, сыпала угрозами, проклятиями и такой непристойной бранью, что невольные слушатели диву давались, где могла набраться такого невинная девушка-альва, вся жизнь которой прошла в почти полной изоляции от грубых инородцев? (Здесь нужно уточнить, что бранилась она на нескольких человеческих языках, в наречии светлых альвов таких слов не существовало вовсе.) Настал день, но дева продолжала бушевать, и так до полуночи.

В полночь, как полагается, озверел еще один альв, и его всем миром заточили в соседнем дупле. И буквально минуту спустя первое дупло разомкнулось. Леди Инноли, бледная, всклокоченная, как злая ведьма, с разбитыми в кровь кулачками и сорванными ногтями, пошатываясь выбрела на волю. К ней бросились, чтобы вернуть в темницу, – и вдруг поняли, что она совершенно нормальна, от недавнего безумия в душе не осталось и следа, бедняжка не помнила ничего из того, что творила. О случившемся, впрочем, догадалась сразу и горько плакала, потому что успела убить двух добрых подруг.

Постепенно альвы освоились со своим проклятием. Безумие длилось ровно сутки. Поэтому каждую ночь все поселение собиралось у костра и ждало, кто из соплеменников одичает на этот раз. Как только замечали дурной взгляд, злобный оскал или другой признак – наваливались и запирали. Они приспособились к злу.

Но приспосабливалось и зло. Оно научилось затаиваться, все труднее становилось вычислить одержимого и все труднее удержать. Если прежде тот сразу бросался в атаку, теперь первым делом пускался наутек. Не догонишь – будет охотиться на соплеменников и чужаков целые сутки…

– Вот как я сегодня! – вклинился в рассказ тана худенький бледный паренек с большим горбом на спине. – Это, верно, я вас сразил стрелой, простите… Упустили меня…

– Да, это новая уловка зла, – подтвердил рассказчик. – Прежде, вселившись в альва один раз, оно не возвращалось к нему по крайней мере до тех пор, пока не сменится луна. Но последнее время стало нападать на одного и того же и пять, и даже три дня спустя. Не угадаешь.

– А нынче? – забеспокоился Фруте. – Ведь полночь минула, очередного вы изловили?

– В дупле она сидит, поодаль, чтобы спать не мешала, – успокоил тан. – С девами проще, они быстрее себя выдают – начинают рычать…

– Какой ужас! – деликатно вздохнула ведьма, хотя на самом деле ей хотелось сказать «какая пакость!». – А вы не пробовали избавиться от этой напасти совсем? Ведь ваш народ сведущ в колдовстве.

Вопрос был праздным. Ну конечно они перепробовали все доступные способы – но злу не было никакого дела до их усилий. Чары альвов оказались бессильны пред ним…

…Тан говорил, говорил о беде народа своего, но с каждым его словом Йорген все отчетливее чувствовал: ох, чего-то он недоговаривает. Другие это тоже понимали: многозначительно переглядывались ведьма с магом, Семиаренс Элленгааль отводил глаза. Кальпурций, уж на что не силен был в колдовстве, и тот поглядывал с беспокойством.

Потому что не было на самом деле никакого загадочного зла, и к нашествию Тьмы это явление, старое как мир, прямого отношения не имело, хоть и напоминало внешне двоедушие. «Вандергайст» называлось оно. Блуждающий дух. Своего рода проклятие, неудивительно, что искушенные в тайных знаниях альвы не могли с ним справиться. Ведь избавиться от проклятия без посторонней помощи невозможно в принципе. Только сам проклявший может его снять или хороший колдун.

– Почему же вы не обратились к колдунам? – спросила Гедвиг в лоб.

Альв смерил ее тяжелым взглядом, потом махнул рукой: дескать, какая теперь разница, какой смысл скрывать очевидное? Ответил с горечью:

– Какие колдуны, на третий-то год Тьмы? Кто из них на ее сторону не перешел – те полегли, все до единого…

114